Take a photo of a barcode or cover
3.44 AVERAGE
3.44 AVERAGE
While not my favorite, this is probably the best book I have ever read.
Too many times the simple story just got confusing. The written most certainly does not help, I lost the interest if reading it, but I was determined to finish it no matter what. Some characters feel disconnected in such a way that they don't seem to belong to the book
Шо имею вам сказать? Бога таки нет, а вот психов предостаточно.
Это должна была быть история о нарциссе, возжелавшем построить огромную хрень фалоссообразной формы во имя Всевышнего и увенчать ее своими скульптурами и гвоздем...нет, Гвоздем! - с которой я лолкекчебурекну в рецензии.
Мне правда очень хотелось постебаться, уж над кем я и научилась это делать, так над всякими попами (школу ДП из себя не выбьешь). А Уильям Голдинг и его "Повелитель мух" - одно из моих главных "стильных лет" в литературе, физически не могу читать эту книгу, настолько она омерзительна и тошнотворна.
Какой несуществующий черт решил, что прочитать лучший роман ненавистного автора - хорошая идея, до сих пор неизвестно. Тем не менее, в моменты трезвости эта идея кажется ничего так: разобраться с Голдингом раз и навсегда, либо забанив его, либо поменяв отношение. Не получилось ни того, ни другого. "Шпиль" перемешал все карты, оказавшись ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ РОМАНОМ из каких-то мизерных 200 страниц. Как так? Нет, я не читала его супердолго, хоть такое чтение, безусловно, изрядно замедлило привычный темп.
Я прочитала что-то потрясающе цельное, живописное, всеобъемлющее и сложное. Бездонное, но при этом текучее, утягивающее за собой. Заставляющее возвращаться и перечитывать, если не влился, не попал в настрой, потому что если "зайти в роман под нужным углом", он просачивается в тебя своей тьмой так естественно, так легко и при этом глубоко. Укрощает. Подчиняет своей необъяснимой воле.
В нем главное безумие - это поиск смысла, а самая смертельная болезнь - уверенность и вера. В нем автор говорит о Чуде и выражает свое к нему отношение, которому , судя по открытой для самого шпиля концовке, все-таки оставляет мизерный, ничтожный шанс на существование в мирской пучине отчаяния. Что все-таки не зря.
В романе поют не только камни, в нем поет каждая буковка. Звенит, вибрирует, входит в резонанс - настолько она на своем месте. Потрясающая по трудоемкости и идейному наполнению работа, которую одновременно хочется сразу взять и перечитать, чтобы приоткрыть упущенные слои и смыслы, и выкинуть из окна, желательно этажем повыше, потому что запущенные в сознании мыслительные процессы весьма истощающие и удручающие.
"Шпиль" - это ладан и орган. Я - это гроулинг и кока-кола. Мы не особо сочетаемся вместе. Именно поэтому и только поэтому не высшая оценка. Именно поэтому с Голдингом, пожалуй, на этом и закончим.
Audio: XXXTENTACION - what are you so afraid of
Это должна была быть история о нарциссе, возжелавшем построить огромную хрень фалоссообразной формы во имя Всевышнего и увенчать ее своими скульптурами и гвоздем...нет, Гвоздем! - с которой я лолкекчебурекну в рецензии.
Мне правда очень хотелось постебаться, уж над кем я и научилась это делать, так над всякими попами (школу ДП из себя не выбьешь). А Уильям Голдинг и его "Повелитель мух" - одно из моих главных "стильных лет" в литературе, физически не могу читать эту книгу, настолько она омерзительна и тошнотворна.
Какой несуществующий черт решил, что прочитать лучший роман ненавистного автора - хорошая идея, до сих пор неизвестно. Тем не менее, в моменты трезвости эта идея кажется ничего так: разобраться с Голдингом раз и навсегда, либо забанив его, либо поменяв отношение. Не получилось ни того, ни другого. "Шпиль" перемешал все карты, оказавшись ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ РОМАНОМ из каких-то мизерных 200 страниц. Как так? Нет, я не читала его супердолго, хоть такое чтение, безусловно, изрядно замедлило привычный темп.
Я прочитала что-то потрясающе цельное, живописное, всеобъемлющее и сложное. Бездонное, но при этом текучее, утягивающее за собой. Заставляющее возвращаться и перечитывать, если не влился, не попал в настрой, потому что если "зайти в роман под нужным углом", он просачивается в тебя своей тьмой так естественно, так легко и при этом глубоко. Укрощает. Подчиняет своей необъяснимой воле.
В нем главное безумие - это поиск смысла, а самая смертельная болезнь - уверенность и вера. В нем автор говорит о Чуде и выражает свое к нему отношение, которому , судя по открытой для самого шпиля концовке, все-таки оставляет мизерный, ничтожный шанс на существование в мирской пучине отчаяния. Что все-таки не зря.
В романе поют не только камни, в нем поет каждая буковка. Звенит, вибрирует, входит в резонанс - настолько она на своем месте. Потрясающая по трудоемкости и идейному наполнению работа, которую одновременно хочется сразу взять и перечитать, чтобы приоткрыть упущенные слои и смыслы, и выкинуть из окна, желательно этажем повыше, потому что запущенные в сознании мыслительные процессы весьма истощающие и удручающие.
"Шпиль" - это ладан и орган. Я - это гроулинг и кока-кола. Мы не особо сочетаемся вместе. Именно поэтому и только поэтому не высшая оценка. Именно поэтому с Голдингом, пожалуй, на этом и закончим.
Audio: XXXTENTACION - what are you so afraid of
challenging
dark
emotional
mysterious
reflective
slow-paced
Plot or Character Driven:
Character
Strong character development:
Yes
Loveable characters:
Complicated
Diverse cast of characters:
No
Flaws of characters a main focus:
Yes
challenging
dark
reflective
tense
medium-paced
Plot or Character Driven:
Character
Strong character development:
Complicated
Loveable characters:
No
Diverse cast of characters:
No
Flaws of characters a main focus:
Yes
An excellent and intense narrative of mania, drawn to madness. Elevated by the excellent narration by Benedict Cumberbatch
challenging
dark
slow-paced
A wild fervour grabs you whilst reading this.
For so small a word 'folly' is so encompassing in this story.
This is my third Golding and I shall return again for another no doubt.
For so small a word 'folly' is so encompassing in this story.
This is my third Golding and I shall return again for another no doubt.